«Это мы не проходили, это нам не задавали», — оппозиция выработала позицию по конституционному вопросу.

Пожалуй, это тот случай, когда с выводами хочется ознакомить раньше, чем с анализом ситуации, чтобы сразу включиться и понять на каких нотах оппозиция пытается в исполнить свою песенку всё с тем же незамысловатым мотивчиком аля «тили-тили, трали-вали» — обывательство, правовой нигилизм, политическая слепота и интеллектуальная несостоятельность.

От оппозиции мы узнаём страшное откровение: «бороться за Конституцию» — это лицемерие и трусость тех людей, которым страшно признать ужасную правду: «Путин — узурпатор, он незаконно захватил власть, мы требуем, чтобы он ушел». Шутка ли, но я уверен, что буквально каждый способен назвать этих людей пофамильно. На секундочку, это те же самые люди, которые недавно призывали митинговать «за честные выборы» с требованиями отставок каких-то мэров, сапожников и глав избиркома, танцуя с уточками и иже с ними, когда узурпация власти Путиным уже долгие и долгие годы была состоявшимся фактом.

Теперь же, когда ширма спала и когда Путин решил заявить прямо: «да, планирую до конца жизни», стало ясно, что оппозиционные хороводы с фейковыми лозунгами окончательно обнажили свою аполитичную сущность — как оказалось Путин никого не боялся всё это время, вопреки утверждениям горлопанов, строивших свой пиар на обещании вскоре закидать Путина шапками. И теперь прозасидавшейся Навальный, не успевший заскочить на подножку уходящего экспресса, вдруг вспомнил, что Путин-то этот ваш узурпатор и ещё какой. А дальше больше.

Далее раскрывается весь оппозиционный политический гений. Путин де оказывается узурпатор не потому, что общество не защитило свою свободу и допустило деформацию права, а потому что конституция плохая. А раз конституция плохая, то и хрен с ней, типа, «ну вы же понимаете, какая конституция, так, фиговый листочек». Вот это заявление от подчёркнуто конформной оппозиции, кстати, довольно неожиданное, учитывая их вечную позицию «щас мы соберем доказательства фальсификаций и на Путина в суд подадим».

А тут уже открытое признание, что учредительный документ государства фейковый, следовательно и государство фейковое. А дальше Навальный формулирует ответ на программный вопрос «Что делать?», — «Наша задача не защищать несостоятельную Конституцию 1993 года, а бороться с узурпатором, а после победы принять Основной Закон, который ясно и на практике не допускает захват контроля над судами, СМИ и парламентом».

Только полностью юридически и исторически неграмотный человек может не понимать, что правовое обеспечение сменяемости власти в результате протеста — это единственный залог недопущения кровопролития, двоевластия и гражданской войны. История нам со всей ясностью демонстрирует, что когда перестают существовать старые институты, а новые ещё не созданы, то в этот момент образуется вакуум власти, который заполняется насилием противоборствующих группировок.

Ближайший пример — это украинский Майдан, положительное завершение которого связано исключительно с тем, что после бегства Януковича из страны последним законным и легитимным институтом власти, на который мог опереться протест, стал украинский парламент, в котором законно избранные депутаты, конституционным большинством, т.е. представительством абсолютного большинства украинских избирателей, смогли проголосовать за отставку Януковича с поста президента и назначить внеочередные выборы.

Т.е. процедура и парламент стали тем защитным клапаном, который предостерёг власть и государственную систему от распада в момент её острейшего кризиса. В Кремле это отлично понимают, и поэтому путинские юристы — профессионалы, в отличии от некоторых — могут изменить конституцию и саму правовую процедуру таким образом, что никакие парламентские голосования за отставки не будут просто иметь никакой правовой силы, для чего процедуру просто могут усложнить и запутать, распределив полномочия по разным палатам парламента и другим органам власти и т.д. Это означает, что если правовых возможностей для обеспечения требований протеста не будет, то единственное средство, которое останется у протестующих, будет тупой силовой таран лоб в лоб.

Некоторые оппозиционные политики, как например Гарри Каспаров, это понимают, и поэтому используют такую витиеватую формулировку «условия ограниченной легитимности». Что такое эти самые условия ограниченной легитимности в переводе на русский язык проще всего объяснить на историческом примере — последняя политическая сила в России, которая делала свои реформы в условиях «ограниченной легитимности», представляла собой большевиков, которые после захвата власти легитимности не имели никакой.

Соответственно, чтобы вы понимали, «условия ограниченной легитимности» в российских реалиях — это условия гражданской войны. Путин готов. Потому что в воображаемой схватке условного Гиркина и условного хипстера-смузихлёба с пушкинской площади, не нужно быть букмекером или военным экспертом чтобы предсказать результат.

Отдельно следует заметить, что Веймарская Конституция 1919 года учреждала республику, основанную на принципах парламентского демократизма и федерализма. Используя эту «правильную» конституцию, которую мечтает принять Навальный после «победы над узурпатором», к власти пришёл Гитлер.

Это означает, что все вот эти песенки уровня «дайте нам нормальную конституцию, вот тогда мы ее защитим» — и есть то самое лицемерие и трусость, о котором Навальный говорил. Никакая конституция неспособна остановить диктатора, потому что не может подменить собой волю народа к свободе. Именно поэтому российская «демократия» 1990-х годов столкнулась точно с тем же, с чем столкнулись трайбалистские режимы Африки, возникшие в ходе деколонизации 1960-х: нет никакого смысла закладывать принципы республиканского демократизма и разделения властей в учредительный документ государства, если при малейшей угрозе демократии её банальному некому защитить.